Медленно, очень медленно к Джерри возвращается сознание, но не чувство реальности происходящего. Все кажется перевернутым с ног на голову, что-то внутри настойчиво зудит, предупреждая о том, что ему нужно быть начеку.
В голове будто катается чугунный шар, задевая стенки черепа, обдирая кости.
В первый момент Джерри кажется, что он снова там - в перевернутом хамви, поднятом в воздух обстрелом турецкой артиллерии и сброшенном на пыльную сирийскую дорогу силой притяжения; так разыгравшийся ребенок, уже утративший интерес к самой игре, раскидывает машинки просто ради того, чтобы посмотреть, как они, цветные и легкие, переворачиваются в воздухе.
Теперь ощущаемая неправильность становится понятнее: непослушными пальцами Джерри нащупывает давящий на грудь ремень безопасности, удивляясь отсутствию разгрузки и жилета. Голова тяжелая, мысли тяжелые, и удивление это тоже тупое, заторможенное.
Проходясь по всей длине ремня, Джерри нащупывает карабин, дергает - и тяжело, неуклюже вываливается из кресла. Стекло под ним хрустит, он не слышит, но чувствует - много, очень много стекла, в хамви просто не может быть столько стекла.
Постепенно - с запахом влажного асфальта, свежей крови, полной тишины и тяжести в голове - память неохотно выкидывает на поверхность последние события: парк, красный дождь, все те мертвецы, а затем - их пробежка к тачке доктора Дюмон и столкновение.

Джерри поворачивает голову, морщась и на автомате касаясь головы - волосы влажные, неприятно влажные, ресницы слиплись, кровь коркой запеклась над правым глазом, наверное, он неплохо приложился о стойку. Когда картинка перед глазами перестает дрожать, он может разглядеть Эвер. Она тоже пристегнута, кроме ремня ее удерживает в кресле еще и сработавшая подушка безопасности, и поэтому Джерри не видит ее лица за нейлоном, только светлые чуть вьющиеся от влаги пряди.
- Эй, док, - хрипит Джерри, протягивая руку, цепляет ее за мокрую шерсть кардигана, встряхивает. - Док.
Был еще парень - точно, парень, обжегший руку о собственный гриль, несчастный придурок, и Джерри тяжело ворочается, опираясь о крышу тачки, оборачивается - каждое движение отдается над правым глазом и в шее - но зря: на заднем сиденье пацана нет, дверь распахнута. В нескольких ярдах от их тачки виднеется яркая бочина пожарного сэйбера, развернутого ударом и уткнувшегося в угловое здание по Семнадцатой.
Джерри может разглядеть номер на боку, как и эмблему пожарного департамента, и только тут врубается, что изменилось: дождь. Дождь прекратился.
Асфальт все еще мокрый, через разлетевшееся в крошево лобовое стекло заливает вода из лужи, но дождь прекратился - и Джерри все ждет, когда почувствует облегчение, радость, может, что-то вроде, при этой мысли, но нет, ничего, по-прежнему какое-то тупое раздражение из-за того, что он никак не врубится в происходящее.

- Док, - снова трясет Джерри Дюмон, наощупь нашаривая блокиратор ее ремня. - Дождь кончился, можно вылезать...
Нужно вылезать - его гонит из перевернутой тачки что-то, что проснулось после нескольких месяцев сна: перевернутая тачка - это мишень. Они сейчас - мишень.
Джерри не рефлексирует на эту тему - это он уяснил четко и давно: каждая секунда, потраченная на бесплодные размышления, может стоить жизни, тебе или кому-то рядом, так что просто дергает ремень Дюмон, вдавив запавший блокиратор. Надо убраться из тачки - этим они и занимаются.
Где-то под ним вибрирует телефон, но прямо сейчас это не главное, как не главное и то, куда подевался пацан. Очевидно, что он почти не пострадал - иначе едва ли смог бы выбраться из тачки и свалить, особенно со своим ожогом, и Джерри думает, что если увидит его еще раз - то оторвет пацану голову без лишних разговоров.

Отредактировано Jerry Keitel (2020-02-20 19:49:48)

Джерри бросает короткий взгляд на ее правую руку, которую она держит на весу перед собой, охраняя от лишних движений - хрен разберешь, все в крови, должно быть, заслонялась от осколков и вот.
Хуже всего то, что они лишились тачки - Джерри прикидывает, что тут поблизости. Национальный центр астмы? Пацан вполне мог решить направиться туда, да и им лучше последовать его примеру: если там и нет отделения травматологии, едва ли лечебница, более века специализирующаяся на бесплатной или субсидируемой городом и благотворительными фондами помощи, откажет в этой самой помощи. К тому же, как считает Джерри, так как дождь кончился, самое время заняться разгребанием дерьма - собрать пострадавших, подсчитать потери и обрушить карающий кулак на тех, кто возьмет на себя ответственность за этот сраный дождь.
Вариантов - тьма, правда, Джерри думает, что для теракта такого масштаба и такого, что ли, профиля, явно потребовалось до хрена бабла и до хрена мозгов - такое не проделать каким-нибудь дикарям из Сьерра-Леоне.

Аптечка едва не попадает ему по затылку - Джерри дергает головой, пока Эвер медленно возится рядом, хватаясь за сумку, как будто у нее там золотой запас.
Что-то говорит - смотрит ему в лицо и что-то говорит. Он не разбирает, чего она хочет, но догадывается - не так, чтобы слишком много тем, которые она может захотеть обсудить прямо сейчас.
- В нас врезался здоровущий сэйбер. Хрен знает, что там с водилой, сейчас посмотрим... Пацан из парка куда-то делся, мудак, даже не попытался нас растормошить... Ладно, док, кончайте болтать - я все равно не слышу, помните? Сейчас выберемся из тачки и оглядимся - дождь кончился, видите?
Дождь кончился - это же вроде как хорошо, не так ли?
Джерри заставляет себя тормознуть на этой мысли, шарит под собой, достает телефон - экран разбит в хлам, просто причудливый узор вместо картинки, когда он снимает блокировку. Если центр оповещения прислал ему еще что-нибудь, Джерри едва ли сможет узнать новости прямо сейчас.

Он разворачивается  - в тачке было тесно, еще когда она стояла на колесах, а сейчас она и вовсе кажется крохотной - дергает дверь. Ожидаемо не открывается - наверное, что-то переклинило, все эти тачки не особенно предназначены кувыркаться на скорости, и так-то Джерри весьма благодарен производителям за то, что они с Дюмон достаточно легко отделались, но куда больше он будет благодарен, когда они окажутся подальше.
В идеале - ему бы домой.
Он все ждет, когда к запаху мокрого асфальта и крови прибавится острая вонь бензина - но нет, хоть тут повезло, хотя тормозить все равно не стоит.
Перегибаясь через Эвер, он пробует ее дверь - тоже мимо. Ладненько, пойдем другим путем.
- Я сейчас выберусь и вам помогу. Не дергайте рукой, кровь теряете.

Джерри скептически оценивает боковое стекло возле себя - нет, может, он и пролез бы, но рисковать застрять в окне этой крохотной симпатичной тачки нет ни малейшего желания. Лобовое выглядит намного перспективнее. Джерри переворачивается на спину, хватаясь за края кабины, выбирая, где не торчат зазубренные осколки, и, подтягиваясь и упираясь грязными ботинками в крышу кабины, светлый кожзам на потолке, теперь оказавшийся внизу, выволакивает себя на мокрый асфальт.
Рубашка задирается, мелкие крошки впиваются в спину, в плечи, но то херня - стоит ему оказаться под открытым небом, дышать сразу становится легче.
Джерри поднимается на ноги, прислушивается к себе - голова все еще тяжелая, но, вроде, ни переломов, ничего серьезного, а башка у него железная, враз все пройдет, стоит только отоспаться.
По крайней мере, до потери слуха он был в этом убежден.

В кабине сэйбера кто-то тяжело ворочается - Джерри надеется, что ублюдок, который врезался в мазду Дюмон, жив, а в идеале, еще и благополучен - тогда не придется ждать, пока он встанет на ноги, чтобы снова отправить его на больничную койку - но прямо сейчас не до него.

Бульвар Колорадо сейчас пустой - ни души. Джерри оглядывается, пока обходит перевернутую мазду, замечает столбы дыма над городом кое-где, мигающий светофор, отражающийся в лужах.
Наклоняется над дверью со стороны водителя, дергает - чувствует, как запорный механизм в погнутой двери срабатывает вхолостую. На эту сторону пришлась большая часть удара - крыло смято, как бумажка, водительская дверь погнута.
- Ладно, док, сейчас все будет. Сейчас отвернитесь и прикройте голову, окей? Я тут стекло посшибаю и вас через окошко вытащу.
Через окно и две такие, как она, должны пролезть, прикидывает Джерри, пока парой пинков сшибает самые длинные осколки, торчащие в окне, а затем дробя их в мелочь подошвами уже на асфальте.
Опускается на корточки, тянет руки:
- Давайте, сейчас я вас дерну и вы сразу снаружи окажетесь, даже моргнуть не успеете, как пробка из бутылки.
Он болтает с ней как с тупым ребенком, и не сразу понимает, а когда понимает - разом затыкается, потому что это нервное, и то, что он себя не слышит, его только сильнее нервирует.

Обхватывает ее за запястья - правое скользкое, кровь не запеклась, свежая, должно быть, порез, или что там, никак не затянется - и дергает ее на себя из тачки, полагаясь на удачу, потому что если у нее что-то со спиной или ногами, что она еще не успела заметить, это не лучшая тактика.
Дергает, перехватывает за локти, потом за плечи - а потом она уже сидит в своей когда-то чистенькой аккуратной юбке прямо на заднице на мокром грязном асфальте рядом с раздолбанной в хлам тачкой, а Джерри вертит ее голову, разглядывая зрачки.
- Ну, норм. Жить будете. Здесь больница недалеко, да ведь? Этот... Национальный центр астмы, больница для евреев или типа того. Вы же пацана туда хотели отвезти?

Отредактировано Jerry Keitel (2020-02-27 19:03:39)

Док сперва таращится на него так, будто вообще в первый раз видит и сейчас пытается въехать, что ему от нее нужно - глазища у нее в пол-лица, синие, ясные, она, кажется, одними глазами разговаривать может. Ну вот Джерри при себя знает, что он тоже одним взглядом нахер послать может - но то, вроде, не уникальное умение, люди и не на такое способны, а вот док - док может взглядом и обеспокоенность показать, и поблагодарить, и вроде как по шерсти погладить. Нахер - нет, нахер послать не может, но ей это и ни к чему. Джерри достаточно за ней наблюдал, когда на занятия приходил - ну и да, теперь ему вроде как кажется, что они, можно сказать, хорошо знакомы. По крайней мере, на гражданке у него настолько же хороших знакомых в Денвере больше нет.
Ну и это удобно, то, что он с пятое на десятое может понять, что там у нее - потому что вот он опять головой хорошо приложился, но, по ходу, не настолько хорошо, чтоб опять слышать начать.
Джерри, конечно, знает, что это не так работает, но не то чтоб он иной раз ночью за эти полгода не просыпался с мыслью, что вот сейчас. Вот сейчас все нормально будет - и он, мать его, услышит. Услышит, как переругивается пара через стенку, как хнычет ребенок этажом выше, как на улице срабатывает сирена плохо припаркованной тачки или еще что, да что угодно, просто звуки, похер даже, что именно. Может, конечно, о таком как раз и надо рассказывать мозгоправам - но Джерри в этом практической ценности не видит, как, собственно, и в самих мозгоправах, ну и оставляет все это при себе: все равно ни Дюмон, ни тот психолог, который с ним возился до попадания в группу Дюмон, здесь не помогут.
Только сама Дюмон, значит, так не считает - а может, правда себя настоящим доктором мнит, потому что разглядывает его лоб и запекшуюся над глазом кровавую корку, даже руками тянется.
Бледная, это даже сейчас в глаза бросается, а все туда же.
- Нормально все, - роняет Джерри, отстраняясь - да и вообще, есть и посерьезнее проблемы: например, с ее рукой. - Давайте лучше на вас поглядим.
Она снова что-то говорит, показывает на сэйбер - Джерри на всякий случай кивает, ну да, все так, мудак за рулем, что там она переживает, тому-то водиле, поди, хоть бы хны - и поднимается, цепляясь для удобства за него.
Делает шаг, другой - и все к сэйберу рвется.

Джерри врубается, останавливает ее, качает головой. Поднимает перед ее лицом ладонь, покрытую свежей кровью, блестящей, как будто он в ведро краски пальцы опустил.
- Тормозните-ка, док. Это ваша, понимаете, нет? Вы кровью истекаете, вот прямо сейчас, а так можно и совсем истечь - ну и как вы тогда кому поможете?
То, что она на этом прямо повернута - ну вот на помощи другим - он уже понял, и так-то его это никаким боком не касается, разве что он не хочет ее на себе в больничку переть.
А между тем, велик шанс, что придется: она, как будто до его слов про это не думала, глаза себе на руки опускает и прямо еще сильнее бледнеет, на фоне розовых разводов и светло-рыжих волос очень в глаза бросается.
- Эй, эй, док! - Джерри подхватывает ее поустойчивее - может, с ней еще что, а он не заметил? - Вы чего?
Когда пацан в парке попытался себя заживо поджарить, она норм держалась - и даже бездомному помощь пыталась оказать довольно споро, а тут вдруг  - будто и стоять не может.
- Вот, обопритесь о тачку, давайте... Вы чего, крови боитесь?
Если так - ей не повезло: они оба по уши в крови, в основном, кажется, в ее, да еще этот дождь, который до конца салфетками не оттереть, так что Джерри сует ей в здоровую руку аптечку, придерживая за плечи, расстегивает - и с легким уважением признает, что Эвер Дюмон либо чертов ипохондрик, либо предпочитает иметь под рукой самое необходимое.
Здесь и пара пакетов стерильных повязок, и пластиковый флакончик с перекисью, обмотанный в фольгу, чтобы не перегревался, и целая куча блестящих блистеров... Разве что походного хирургического набора нет, но это, может, он невнимательно смотрит.
  - Ну, давайте с вашей рукой порешам, и вам сразу полегчает, - обещает ей Джерри - которому, между тем, уже заметно полегчало: головная боль над глазом превратилась в легкое напоминание о себе, саднящие мелкими порезами ладони тоже больше не подают сигналов бедствия. - Не смотрите, если не можете, я все сделаю. Вон, на небо смотрите - чтоб опять дождь не пошел.
Чуть пониже локтя у нее из руки торчит длинный осколок, будто клык, застрявший в плоти. Еще парочка - намного меньше - у запястье, и Джерри крепко берется ей за тонкую кисть, заставляя вытянуть руку, и тянет из аптечки перекись, плещет из флакона, чтобы оглядеть фронт работ.
Ну да, придется вытаскивать - неприятно, конечно.
- Короче, док, будет несладко - можете орать, можете ругаться на чем свет стоит, я все равно не услышу, так что ни в чем себе не отказывайте.

Отредактировано Jerry Keitel (2020-02-21 18:01:27)

Первым он берется за самый длинный осколок - несмотря на то, что руками док машет, есть опасения, что стекло могло зайти глубже, чем кажется, задеть мышцы или артерию, потому что кровотечение не прекращается, и хотя он смыл большую часть грязи, рука снова по локоть будто в блестящей перчатке.
Она инстинктивно вздрагивает, когда он тянет; Джерри покрепче стискивает ей тонкое запястье, не давая выдернуть руку, тянет сильнее - и осколок остается у него в пальцах, вроде, целый, не обломившийся, не оставивший кусок в руке.
Два других помельче, но и сидят не так глубоко - Джерри примеривается, как половчее подцепить эти стеклышки, может, даже слишком мелкие для его пальцев, хочет даже предложить ей самой, они расположены поудобнее, можно ухватиться, не выкручивая локоть, но когда смотрит ей в лицо, решая, насколько сильно она нервничает при виде крови, то ничего обнадеживающего не видит: задрав лицо к небу, лишь бы не смотреть на руку, доктор Дюмон даже слезы не сдерживает, и Джерри тут же опускает голову, как будто застал нечто, для его глаз не предназначенное, и оставляет при себе свое предложение.

В конце снова плещет ей на руку перекисью, кровь стекает на мокрый асфальт с ее пальцев, перекись шипит, и Джерри отступает, пока она занимается поиском стерильных салфеток, залепляет свои боевые раны. Лицо у нее все еще мокрое, но спокойное - она вообще умница, не особо дергается, проблем не доставляет, и Джерри думает, что раз уж дождь кончился и у нее ничего серьезнее порезов, то почему бы ему не отвалить.
День незадался и это мягко сказано - ну, тем больше поводов завалиться домой, сначала в душ, а потом на диван перед телеком и постараться уложить в голове то, что сегодня произошло. Он даже думает, что, может, пройти до станции наземного метро, а заодно поглядеть, что происходит и что говорят насчет всего этого...
Ну да, что говорят, хмыкает про себя Джерри.

Пока Дюмон приводит себя в порядок, он тоже проводит короткую внутреннюю диагностику - к удивлению, головная боль уже едва чувствуется, хотя он как следует приложился головой при столкновении, на ладонях тоже обошлось без царапин, а ведь выбирался из тачки Джерри, не особенно следя, за что руками хвататься.
Но это к лучшему - он терпеть не может больницы, и сейчас кстати, что ему не нужно туда, а пацан сбежал сам.
Джерри потирает лоб, покрытый засохшей кровью, указывает на пачку влажных салфеток, торчащих у Дюмон из сумки, поднимает голову - и ловит движение ее губ.
Она что-то говорит - а он все прослушал, просмотрел, так будет вернее. Говорит, и, судя по всему, довольно давно, и, возможно, что-то важное?

- Док, док, - просит он, - еще раз и помедленне, ок? Совсем помедленее - я не читаю по губам, помните? Как вы? Кроме руки, есть что-то еще? Нам бы тут отзвониться копам насчет столкновения, и, может, вызвать скорую, а то тот парень так и не вылез...
Джерри кивает на сэйбер, потом снова показывает на салфетки.
- Можно салфетку, мэм? Так что вы говорили?

Он ждет - но, судя по всему, она или передумала, или решила, что оно того не стоит, возиться с его глухотой, потому что отвечает коротко, причем ему даже читать по губам уметь не надо, и так понятно, что отвечает. Коротко и, вроде, дежурно - и даже улыбается. Улыбка выходит блеклой, бледной, даже болезненной - как будто он ее заставляет улыбаться. Как будто она это для него делает и против своей воли.
Джерри злится, забирает салфетки - злится вот из-за этого: из-за того, что - как ему кажется - она типа хочет ему жизнь облегчить. Как будто ему нужно, чтобы все вокруг него плясали, как будто он сам не выгребет.
Отвратительное ощущение, если уж честно - отвратительное еще и тем, что все притворяются, что все в порядке. Что подумаешь, он ни хрена не слышит - вот ведь какие мелочи, совсем ерунда, и он запросто забудет об этом, о своей глухоте, как только научится читать по губам или этому дебильному языку жестов.
Как будто это реально его проблему решит, полностью.
Джерри за эти полгода, что на терапии - сперва в другой группе, теперь вот в группе Дюмон - насмотрелся на таких, как он сам, и думает, что ни хрена это все проблемы не решает. Совсем даже не решает - просто он будет таращиться на людей, на их рты, на то, как шевелятся их губы - ну офигенно, конечно, как будто маньяк какой-нибудь. Или, еще хуже, будут у него перед мордой руками махать - вот тоже замечательный способ.
Нет, все эти штуки - они не для него. Он лучше вообще трепаться с людьми перестанет - в конце концов, есть же интернет, всегда можно написать, если неймется, только, кажется, таким, как Эвер Дюмон, эта мысль прямо поперек горла, что он просто не хочет этому учиться, что ему это не нужно - и Джерри с каким-то мрачным, злым удовлетворением сейчас хмыкает, оттирая руки: значит, ей тоже бывает, что болтать не хочется, вот прямо сейчас, например, иначе чего бы не повторить опять или не написать - в телефоне, на планшете. Как же так, мэм, как же так.

Ее вопрос он не слышит - и уже не видит: занят салфетками. Влажные, антисептические - он прочел на упаковке - как будто она реально боится подцепить какой-нибудь грибок или просто боится испачкаться.
Ну, больше насчет последнего может не бояться -  сегодняшний денек не для чистюль, думает Джерри, сминая несколько салфеток в комок и с легким удивлением разглядывая совершенно целые ладони, а ведь бы уверен, что пару раз как минимум засадил себе стекла в пальцы. Ну, нет - и хорошо, и он принимается за лоб, размазывая засохшую на брови кровь, размачивая влажной салфеткой подсохшую корку и все ожидая болезненного укола, когда заденет ссадину - напрасно.
Дюмон, между тем, шурует в своем планшете - он наблюдает краем глаза - а потом вскидывает голову, как будто что-то услышала.
Оглядывается - Джерри за ней: сам он не слышит, ладно, но глаза-то у него есть.
И в отличие от Эвер, он как раз склонен в первую очередь выискивать вокруг угрозу - а под понятие угрозы вполне вписывается и все, что кажется неправильным. После Сирии - а в особенности после Ирака - Джерри хорошо знает, что угроза может исходить откуда угодно: сколько хороших ребят, ребят, которых он знал, женам и родне которых был вынужден звонить, чтобы рассказать о смерти их мужа, сына или брата, отправились домой в гробу только из-за того, что не сразу распознали в бредущем через пустую улицу арабе подрывника-смертника, или решали отволочь с дороги брошенную детскую коляску, или телегу, запряженную ослом...

Так что Джерри, прищурившись, смотрит не только на то, что происходит, но и на то, как происходит, чем кажется - и эти торопящиеся к машине люди... Есть в них что-то странное - например, в женщине, которая никак не поднимет свою сумку на длинном ремне, зацепившуюся за что-то на поясе и теперь волочащуюся за ней по мокрому асфальту. Или в ребенке, пацане в бейсбольной кепке, сейчас кажущейся насквозь пропитанной кровью, который лезет в самый эпицентр и которого никто из взрослых не отгонит в сторону - что бы там ни происходило, приступ, авария, что-то другое, разве там место ребенку?
Джерри наскоро считает - выходит что-то около дюжины или чуть больше у следующего перекрестка по Семнадцатой, откуда только вышли? Неужели все прятались от дождя? Около десятка обступают темно-синюю тачку, остальные торопливо подтягиваются.
Дюмон деловито сворачивает свой походной госпиталь, запихивает в сумку аптечку из машины; до салфеток, которые он по-прежнему держит у себя, ей вроде как дела нет - Джерри сует их к себе в задний карман, возвращая на место клеящийся клапан, продолжает разглядывать собирающуюся вокруг тачки толпу. Что там происходит? Почему все прутся именно туда?

Он тоже делает пару шагов - хочет знать, в чем дело, смотрит внимательнее, и в какой-то момент ему кажется... Нет, в самом деле, ему кажется, что те, кто обступил автомобиль, выволакивают оттуда водителя, который - Джерри не уверен, но ему кажется - сопротивляется. Выволакивают целой толпой - если кто-то и звонит в скорую, ему не видать, пока это выглядит так, как будто фанаты повстречали своего обожаемого поп-идола, и теперь каждый лезет дотронуться до него, прикоснуться, а если повезет, то и оторвать пару пуговиц, чтобы показывать потом таким же чокнутым друзьям.
Вытащив водителя из тачки, его фанаты вроде кладут его на землю - Джерри мало что видит за стеной спин и ног, к тому же, подтянулись и те, кто не успел к первому акту, но все это все равно выглядит чертовски, просто охренительно странно.
Он автоматически дергает Дюмон за плечо, останавливая ее.

Ворочающийся за покрытым розовыми разводами боковым стеклом водитель сэйбера что-то задевает в кабине и по улице разносится, добавляя свою лепту в воцарившуюся какофонию, наполненную крикам, звуками сработавших сигнализаций, разбивающихся стекол и гудков, грубый низкочастотный сигнал пожарного траспорта. Джерри не слышит, но часть собравшихся возле синего автомобиля поворачивает головы, в том числе и та женщина, так и не поднявшая свою сумку.

Отредактировано Jerry Keitel (2020-02-27 18:53:45)

К ним бегут сразу трое - на самом деле, больше, но эти трое оказываются быстрее, и Джерри фиксируется на них.
Бегут они быстро, только все равно как-то неправильно - что именно в них неправильного, он не может сказать, просто знает, что все неправильно. И кровь на их лицах и руках - да ладно, чем еще это может быть? Краской? - и то, как вздрагивает плечо Дюмон под его пальцами.
Светловолосый пацан в сдвинутом на один глаз берете оказывается пошустрее своих приятелей и в самом деле развивает приличную скорость - Джерри оценивает степень его угрозы как достаточно низкую, отпускает Эвер, думает, куда ударить в первую очередь... Он не сомневается, что с этим парнем разберется, тот даже издалека проблемой не кажется, легче Джерри фунтов на сорок, едва ли поднимал что-то потяжелее телефона, но вот за ним, отставая всего на полкорпуса, несется та женщина с сумкой, и вот это Джерри уже не нравится: он уложит и эту психичку, ладно, но в самом деле, есть ли необходимость доводить до такого?
И как он потом объяснит свои мотивы? Я посчитал, что она собирается на меня напасть? Ударил на опережение, потому что не хотел, чтобы она оцарапала меня? Ну что, в самом деле, что может являться достаточной причиной, чтобы отправить в нокаут несущуюся на тебя бабу?

Впрочем, долго этой этической проблемой терзаться ему не приходится: на ее смену приходит куда более животрепещущая проблема.
Проблема психического здоровья.
Когда из-за спины Джерри, обдавая ему шею волной раскаленного воздуха, проносится что-то, что он, пожалуй, за неимением лучшего термина, может назвать огненной стрелой - пусть это даже в его голове звучит, как кусок долбаного комикса - и врезается в парня в берете, отчего на том занимается одежда, нелепый полосатый фартук, волосы и плоть, Джерри думает, что спятил.
Вот прямо только что. Спятил. Отъехал. Загнался.
Такое бывает - правда, он знает, он читал. Правда, никогда не думал, что такое может случиться с ним - он даже в то, что у него проблемы с ПТСР, не верит, потому что чувствует себя полностью в норме, и вот. Вот оно.

Кожу на шее печет, как будто он уснул на солнцепеке, над бульваром тянет запахом субботнего вечера - ребрышек на гриле, свежего стейка. Джерри, чувствуя себя будто оказался под водой, поворачивается в ту сторону, откуда пронеслась вспышка - там стоит какой-то мужик в шляпе, вытянув перед собой руки, широко раззявив рот... Из жилого квартала за его спиной выгребает миловидная женщина в светлом платье с красными крупными цветами, обхватывает мужика в пародии на крепкое объятие, да так, что он даже вырваться не может, а потом - и вот здесь Джерри, даже если бы и захотел, уже не может сказать, что это ему только кажется - вгрызается ему в шею, отрывает кусок, валит на асфальт. Цветов на ее платье становится больше - темно-красных, ярких, причудливых.

Джерри поворачивается обратно - в полной тишине то, что он видит, кажется просто ненастоящим, какой-то сюрреалистической картинкой, но вот вонь - вонь он хорошо чувствует. Тот, в берете, сейчас похожий на живой факел, продолжает бежать - и ему остается куда меньше ярда до них, и вот тут у Джерри в голове наконец-то срабатывает не просто слабенькое предупреждение, а раздается самый настоящий сигнал тревоги.
Поехала у него крыша или нет - плевать. Просто плевать. С этим он разберется позже - но вот в чем Джерри однозначно уверен, хотя даже под угрозой смерти не смог бы сказать, откуда у него такая уверенность - так это в том, что никакого "позже" не будет, если до него доберется хоть кто-то из тех, кто сейчас бежит к ним по бульвару.

С узкой улицы чуть дальше выворачивает тачка, побитый жизнью форд, за ней мчится с полдюжины людей - сознание Джерри не успевает подобрать другое слово, хотя он уже знает, что оно нужно. Не люди. Больные? Твари? Бешеные?
Форд, петляя по дороге так, будто его водитель впервые сел за руль, бодро разгоняется по бульвару, выносится на встречку в попытке избежать столкновения с группой, все еще стоящей на коленях вокруг вытащенного из автомобиля человека, и удаляется по Семнадцатой в сторону центра города - Джерри не ждет предложения помощи, но зато этот форд неожиданно дает ему самому подсказку: тачка. Нужно убраться отсюда и как можно быстрее.
Мазду Дюмон им едва ли удастся сдвинуть с места, даже перевернув - но второй автомобиль, ярко-красный сэйбер, который в них врезался, не выглядел особо поврежденным.

- Пожарная тачка! - выкрикивает Джерри прямо в лицо Дюмон, разворачиваясь к ней. - Живо!
Сэйбер наверняка на ходу - и водитель по-прежнему там, сэйбер стоит там, где и стоял, уткнувшись в угловое здание, но едва ли повреждения слишком серьезные, водитель внутри, водитель внутри... Джерри не врубается, почему это так важно - что водитель сэйбера по-прежнему в кабине - и не думает об этом, толкая Дюмон в сторону пожарной махины.
Женщина в платье, так и не давшая старику встать, поднимает залитое кровью лицо, шляпа старика валяется в стороне, в луже дождевой воды.
Джерри видит все это одновременно, какими-то разрозненными картинками, как комиксы, как в калейдоскопе - этих картинок оказывается слишком много, переполнение или типа того, и в какой-то момент он просто отключает вот это, отключает гребаное восприятие, полагается на инстинкт самосохранения и дергает к сэйберу, полуволоча, полуподталкивая туда же Дюмон - о том, что ее можно бросить, даже мысли не мелькает: чертовы механизмы, отработанные за океаном, велят вытащить своих - живых своих - из-под огня.

Отредактировано Jerry Keitel (2020-02-27 21:14:05)

Лобовое стекло сэйбера вдребезги, сверкает на руле, на нейлоне сработавшей подушки, осколки застряли в волосах и воротнике куртки человека, который был за рулем - Джерри мельком оглядывает его, фиксируя основное: мужчина, белый, за пятьдесят, одет в форму с эмблемой пожарного управления города.
Он что-то говорит, но Джерри, понятно, не до разбора.
Широкая кабина сэйбера вмещает всех троих, пусть и без особого комфорта - Дюмон, должно быть, приходится хуже всего, зажатой между ними, потому что Джерри, запрыгивая в сэйбер, не церемонится, вваливается тяжело и неуклюже, отталкиваясь от подножки, и успевает захлопнуть дверь прямо перед дымящейся мордой добравшегося до них пацана в горящем фартуке.
Это дико - и то, что этот человек не обращает внимания на то, что его одежда и волосы горят, и то, что на это не обращают внимания бегущие за ним люди. Им всем будто наплевать - будто все, что их волнует, это сэйбер и те, кто заперлись в его кабине.
Фартук - Джерри про себя зовет этого пацана так для упрощения картины - ударяется об дверь с такой силой, что кажется, будто останется вмятина, и тяжеленная махина сэйбера чуть качается, совсем немного, но Джерри замечает, замечает и отмечает это.
За первым ударом следует еще один, и еще, и еще - не менее сильные, сэйбер продолжает покачиваться на рессорах, когда к этому спринтеру прибавляется второй, третий, та баба с сумкой, запомнившаяся Джерри, и даже ребенок в кепке.

Это, наверное, глупо - глупо то, что они прячутся в машине, потому что он не знает, как еще это назвать, какое еще слово подобрать - они прячутся. Глупо, нелепо - скажи ему кто вчера, что он всерьез будет радоваться, что между ним и вот этим непонятным будет тонкий металл с эмблемой пожарного управления, Джерри не поверил бы, но он радуется - радуется, хоть и скрывает от самого себя эту радость, и есть кое-что еще, что он скрывает от самого себя - он, вроде бы, напуган.
Напуган этим непонятным - сердце стучит как паровой молот, во рту сухо, зато ладони, наоборот, повлажнели, и он дышит - коротко, быстро, неглубоко, перенасыщая легкие и кровь кислородом...
Те, кто добежал до сэйбера, обступают кабину - большая часть скапливается у дверей, Джерри ударом ладони опускает блокиратор, пока мужик-водитель пытается завести мотор.

- Сядьте за руль, мисс, - просит водитель, ковырясь с подушкой безопасности - она спасла его от осколков лобового стекла, но сломала нос, так что говорит он неразборчиво, сипло. - Машина на ходу, но у меня в глазах все двоится, я далеко нас не увезу...  Уберемся отсюда, а? Как вам эта идея? Видели, что тут твориться? И это не только здесь!..
Он втыкает в нейлон короткое лезвие из мультитула, подушка лопается с хлопком, выпуская в кабину облако мелкого порошка, похожего на пыль, и едкого газа, но теперь становится чуть свободнее. Нервозно поглядывая через Эвер на дверь, захлопнутую Джерри, он показывает вниз, на пол кабины:
- Перелезайте, давайте поменяемся местами... Посмотрите, у вас под ногами мой телефон, мисс, я уронил его при столкновении...
Мужчина смотрит на Эвер внимательно, продолжая прижимать вытащенный из кармана и порядком затрепанный платок к кровоточащему носу.
- Ну да, я разговаривал по телефону, потому и задел ваш автомобиль - если хотите, можете засудить меня, но прямо сейчас мне нужно в шоппинг-центр Прейри, знаете такой? Недалеко от Барр Лейк Парк, по Семьдесят шестому на Брайтон... Что за черт!
Последнее относится не к Эвер: один из тех, кто бежал за ними по Колорадо, резво забирается на обвес кабины, хватаясь за торчащие осколки лобовухи, будто не чувствуя боли, подтягивается, явно собираясь влезть в кабину.

Джерри все таращится на обступивших сэйбер людей, разглядывая их задранные вверх лица - покрасневшие, будто от нескольких ночей без сна, глаза, оскаленные рты, пятна крови на руках и одежде. Даже на лицах - кровь даже на лицах. Они не обращают внимания на горящего пацана, и одежда тех, кто неосторожно находится слишком близко к нему, тоже начинает тлеть.
Но они заняты сэйбером - Джерри не слышит, но зато отлично видит, как они скребут по металлу, барабанят, только никто не дергает ручку и это тоже странно. Они будто поглупели - поглупели, но зато приобрели какое-то звериное упрямство, и ему от этого не по себе.
Когда один из них бросает бессмысленные попытки совладать с дверью - или не бессмысленные, потому что Фартук и еще парочка тех, кто оказался быстрее своих приятелей, продолжают с силой долбить в металл, разбивая руки и лицо, и Джерри думает, что в какой-то момент дверь точно не выдержит этих ударов, особенно если они простоят тут еще сколько-то - и лезет через лобовое стекло, это уже перестает напоминать Джерри безумное постановочное шоу.
Он больше не сомневается - эти другие, за неимением лучшего слова он зовет их так - хотят их убить. Ничего личного - не больше, чем тот турецкий артиллерист хотел смерти лично Джерри Кейтеля и его расчета, - но по какой-то причине дела обстоят именно так: они хотят их убить и, наверное, скорее всего, сожрать, сожрать, как та женщина в цветастом платье грызла мужика, пускающего молнии, и как, видимо, они сожрали выволоченную из автомобиля женщину дальше по улице.

И когда сэйбер вздрагивает, когда его мотор заводится, а стук по двери становится быстрее и настойчивее, на смену невнятному, липкому страху, в котором Джерри по-прежнему не собирается себе признаваться, приходит другое. Желание выжить - очень отчетливое, как будто что-то зажигает лампочку у него в голове. Плевать, что он не слышит, плевать, что больше не может вернуться в Корпус - прямо сейчас Джерри кажется, что это вообще не важно.
Так что он вообще не думает - дергается с сиденья навстречу лезущему в кабину мужику.
Лезет тот шустро, будто не замечая осколков, смотрит прямо на Джерри - между ними, наверное, едва ли пара футов, так что Джерри хорошо может его разглядеть: легкий свитер, залитый кровью, залысины на высоком лбу мыслителя, и совершенно дикий, пустой взгляд, застывший, будто у ящерицы, а под ним... Ну да, к этому Джерри даже готов - под ним желание убить.
Джерри бьет его - без замаха, коротко бьет в лицо, но сэйбер двигается, и этот мудила тоже дергается, но удерживается на капоте, и удар проходит вскользь, в скулу, размазывая кровь. Джерри не знает наверняка - но это, возможно, спасает его от незавидной участи зараженного, зато в следующий раз он бьет, уже инстинктивно избегая контакта с оскаленным ртом этой твари, повисшей на лобовом стекле.
Бьет в горло - бьет с такой силой, что тварь, не удержавшись, падает под колеса сэйбера, оставляя на разбитом стекле отпечатки окровавленных ладоней и ошметки содранной кожи.
Сэйбер мягко подпрыгивает, когда тяжелые колеса переваливают через тело.

Отредактировано Jerry Keitel (2020-03-23 18:42:55)